То, чего потом и кровью добивались «зелёные» всех стран, – десятилетиями протестуя против меховой одежды, чемоданов из крокодиловой кожи, сувениров из моржового os priapi и прочих причин для промышленного уничтожения животного мира, – творцы скособоченной российской экономики в 90-х добились буквально в считанные годы, причём не прилагая к тому каких-либо специальных усилий: промысловая охота на европейской территории страны практически исчезла как вид экономической деятельности охотничьих хозяйств.
Так, доходы охотпользователей Кировской области (той самой, у которой охотничий лук на гербе) от промысловой охоты в 2013 году, по данным Росстата, составили ноль рублей и ноль копеек, или ноль процентов от общей суммы выручки в 64,7 миллиона рублей, полученной ими от реализации продукции охоты и оказанных услуг – в то время как, к примеру, в Иркутской области выручка промысловиков превысила 100 миллионов рублей (80% общей выручки охотхозяйств), а в Якутии оказалась чуть меньше 150 миллионов (98%). Даже в Курганской области, где нет малых народностей Севера, а площадь охотугодий, почитай, вдвое (5205,0 тысячи гектаров против 9587,5 тысячи) меньше, чем у нас – и там на три миллиона успели промысловики настрелять в сравнении с нашим нулём.
И проблема наша, как вы понимаете, не в том, что настолько уж оскудели кировские чащи пушным зверем, – или, вернее, не только в том. Деградация, безусловно, настигла и вятские леса, и вятские речушки (в которых на смену гордым представителям проходных рыб: белуге, осётру, белорыбице, сельди-черноспинке, – пришли порождённые солями тяжёлых металлов ихтиомонстры со злокачественными опухолями, кожными заболеваниями и патологиями внутренних органов и мышц); настигла она, что греха таить, и само местное охотничье сообщество – где-то перепрофилировавшееся на более лёгкие заработки, где-то тихо спившееся.
Тем не менее, до экологического бедствия в сфере биоразнообразия Кировской области, слава Богу, пока ещё далеко. Той же исконно-посконной белки, той же лисы у нас, если послушать лесных людей, развелось нынче столько, что уже тайги им мало – на города и сёла начинают поглядывать в поисках недостающих в их пищевой цепи звеньев младших трофических уровней. Да и интродукты, то есть животные сугубо завезённые: выхухоль, ондатра, енотовидная собака, американская норка, – вместе с реакклиматизированным бобром чувствуют себя в нашей глухомани не хуже, чем на исторических родинах.
Проблема наша в том, что убыточной для жителя Кировской области сделалась сегодня сама промысловая охота. Помните народную приговорку про шкурку, которая не стоит выделки? Так это аккурат камушек в наш огород. Правда, предки наши эту присказку на другую жизненную ситуацию примеряли: когда обработать шкурку стоило дороже её самой, – ибо и представить себе не могли, что когда-то на их земле воцарятся столь мудрёные экономические отношения, что сама добыча шкурки уже окажется дороже её рыночной цены, а про выделку разговор и вовсе не зайдёт.
Summary. 9587,5 тысячи гектаров составила в Кировской области на 1 января 2014 года площадь охотничьих угодий, закреплённых за 88 охотпользователями. Причём обслуживают всё это обширное хозяйство (к слову, второе – после Пермского края – по площади в ПФО) всего-то 497 граждан, из которых 438 (в том числе 6 штатных охотников, 94 охотоведа и 220 егерей) трудятся на постоянной основе – в то время как в соседней Нижегородской губернии, где площадь угодий вдвое меньше нашей, на хозяйстве задействованы аж 537 человек, 257 из которых – егеря.
Суммарные затраты кировских охотпользователей на ведение охотничьего хозяйства в 2013-м достигли суммы в 100,6 миллиона рублей, выросши к уровню 2012 года на 0,6%. При этом львиная доля всех затрат (88,27 миллиона, или 87,7%) была понесена за счёт собственных средств охотпользователей, в то время как членские взносы (7,38 миллиона) покрыли только 7,3% суммы, а деньги из федерального бюджета (737,3 тысячи) – и вообще лишь 0,7% (для сравнения: в среднем по ПФО на собственные средства пришлось 71,8%, на членские взносы – 10%, а на федеральные деньги – 2% затрат охотпользователей).
Самой большой статьёй расходов (45,34 миллиона, или 45,1% – против 38,1% в среднем по ПФО и 34,9% в целом по России) стали затраты на оплату труда. Кроме того, немало денег пришлось перечислить во внебюджетные социальные фонды (12,95 миллиона), за приобретённые сырьё и материалы (11,17 миллиона), а также за топливо (7,02 миллиона рублей). Что касается сугубо профильных затрат, которые пришлось нести кировским охотпользователям, то здесь самым финансово ёмким (10,57 миллиона, или 10,5% – против 21,0% в среднем по ПФО и 19,0% в целом по России) направлением оказались мероприятия по сохранению охотничьих ресурсов и среды их обитания, в том числе по подкормке охотничьих ресурсов и улучшению кормовых условий среды их обитания (7,45 миллиона). Кроме того, 5,52 миллиона ушло на создание охотничьей инфраструктуры, 5,26 – на внутрихозяйственное охотустройство, а 3,69 – на проведение учёта численности охотничьих ресурсов.
Общая выручка охотпользователей от реализации продукции и услуг по итогам отчётного периода составила 64,69 миллиона рублей (1-е место в ПФО), или 735,1 тысячи рублей в среднем на каждого охотпользователя (2-е), или 6,74 рубля в среднем с каждого гектара охотугодий (3-е место). И обеспечили столь высокую выручку на 99,9% любительская и спортивная охоты, которые пополнили охотпользовательскую казну на 64,66 миллиона, меж тем как продажа охотничьих ресурсов, выращенных в питомниках, добавила к этой сумме лишь 32,8 тысячи рублей, а такие виды деятельности как уже упоминавшаяся промысловая охота – или, к примеру, охота в целях регулирования численности охотничьих ресурсов – не принесли кировским охотпользователям ни копья.
По информации "Вятской особой газеты",
автор: Анзор Чхвания
