УДК 599.742.4 Из монографии «Крупные хищники Голарктики»
 
За последние  три года в некоторых средствах массовой информации, в региональных газетах, научных статьях ряда журналов по охотничьей тематике и некоторых монографиях, посвящённых волку, в различных разделах рассматриваются проблемы и вопросы относительно положения волка в естественных экосистемах и, особенно, остро они излагаются по территориям частных охотничьих хозяйств. В них он рассматривается как очень опасный хищник, наносящий, якобы неисчислимый ущерб охотничьей фауне и с единственной для него оценкой и судьбой – хищник должен быть уничтожен любыми средствами и способами Б. Разумовский (1959), А.В. Паулин (1965), В.П. Макридин (1978), Л.А. Колпащиков,  (2000)  и многие другие исследователи. Есть даже предложения для уничтожения волков вернуться  к возобновлению производства яда фторацетата бария и применению его против  волка (Самойлов, Конюкова, 2013), как это была ранее до 1980 года, показавшее все необратимые последствия его применения. Возврат к применению фторацетата бария совершенно недопустим, хотя в Забайкалье применяют другие яды, что ныне уголовно наказуемо. 

Укоренившееся в сознании человека мысль о волке, как главном жестоком хищнике, уничтожающем охотничье-промысловых животных, наносящем ущерб владельцам домашних животных и являющемся для человека одним из переносчиков некоторых опасных заболеваний, составляет ныне бытующее отрицательное мнение о роли этого зверя в природе и обществе, особенно среди обывателей нашего общества.  В основном же волк составляет, пожалуй, главную и значительную конкуренцию эгоистичному ЧЕЛОВЕКУ – главному потребителю продуктов от ведения охотничьего хозяйства и через охоту белковой пищи от спортивной добычи диких копытных животных, как конечной мясной продукции.  

Как и много лет назад, как это было в семидесятые годы XX века, когда отмечалась вспышка численности волка на всей территории СССР, проблема этого зверя, как главного хищник для охотников и обычных обывателей, сегодня вновь начинает привлекать внима-ние многих сторонников его полного изъятия из природы и тех, кто с особой осто-рожностью, но всё же советует первым «радетелям» и чиновникам из Минприроды и экологии ни в коем случае этого не делать. Возможно, в ближайшем будущем эта проблема будет ещё более обостряться и достигнет через 2-3 года своего апогея. И, к сожалению, в общем потоке информации на рядового читателя обрушиваются сведения и выводы не только априорные, но и лишённые малой доли научного знакомства с ней, а порой и вообще – представления. Такие сообщения в газетах, формируя общественное мнение, дают заведомо ложное понятие о действительно существующей проблеме и, как следствие этого, неправильные и ошибочные пути её решения. Ретивые региональные чиновники на местах любое сказанное нелестное слово в адрес волка каким-то крупным чиновником федеральной власти из Минприроды и экологии воспринимают как прямой сигнал к действиям по полному уничтожению или значительному снижению численности этого хищника. Такой волюнтаристский подход вмешательства в отношении волка в природных комплексах на территории России недопустим.

Бытующее мнение в сознании людей об огромном в разных регионах ущербе, наносимом волком, нуждается в подтверждении тех или иных цифр на основе современных глубоких методических исследований и с учётом физико-географических условий каждого региона нашей страны. В эко¬ло¬гических системах, особенно северных, где имеется развитое домашнее оленеводство, волк играет существенную роль. Нанося ущерб стадам диких и домашних северных оленей, он прямо и косвенно влияет на эко¬но¬мику хозяйства. Сейчас многими специалистами сельского хозяйства считается, что по всему Российскому Северу волками уничтожается за год 15-20 тысяч домашних оленей. Только на территории Чукотского автономного округа, по данным управления сельского хозяйства за 6 лет (все данные взяты мной из архива за 1971-1976 гг. – период высокой численности домашних оленей), по всем оленеводческим совхозам потеря домашних оленей составила общую цифру 29427 оленей, в среднем около 5 тысяч в год. Если перевести это в килограммы чистой мясной продукции даже по заниженным в 2-3 раза весовым данным (например, в 15-30 кг, а в среднем туша взрослого домашнего оленя составляет 52-60 кг – Железнов, 1990), то  при относительно грубом  расчёте  получим нижнюю цифру  в 7,5 тонн чистой мясной продукции, а верхнее значение составит цифру в 15 тонн ежегодно. Но какова же доля волка в этой цифре, никто и никогда не узнает. Всё хорошо скрыто в бумагах,  размытых и неконкретных цифрах.

В целом, если судить по отчётам, то за 5 лет уничтожено солидное поголовье домашних оленей семи бригад при средней численности в каждой из них и общей численности свыше 4 тысяч домашних особей. Несомненно, и то, что в этих цифрах доля ущерба, наносимого волком, есть. Но какую часть ущерба наносит оленеводству непосредственно волк? Так ли это? Попробуем разобраться, обращаясь к истокам составления сухих цифр и непосредственно на местах в тундре в оленеводческих хозяйствах, впоследствии далеко идущих отчётов за пределы Чукотского округа в Минсельхоз, центральные организации статистики и – в то время – бывшую в прошлом Главохоту РСФСР.
          
Для обстоятельного анализа численности волка и состояния ущерба мной была взята территория совхоза «Марковский», расположенная на стыке природных зон –лесотундры и подзоны тайги (северная тайга), где экологические условия обитания волков, рельеф местности, сильно изрезанный реками и их притоками первого порядка, следует считать наиболее подходящими и оптимальными для этих хищников. В сравнительном плане анализировалась первичная документация и по другим совхозам, территории которых размещались в разных природных зонах – от горной тундры, лесотундры, северной тайги до равнинной и отдельно приморской тундр.

По материалам Чукотского окружного управления сельского хозяйства, за 10 лет (1971-1980) так называемый «травёж» от хищников составил в среднем за год около 6600 домашних оленей (при ежегодных изменениях цифр от 3300 до 10300 особей). Несомненно, что в этих цифрах значительная доля принадлежит волку. 3десь важно дать конкретную и объективную оценку. С целью получения фактических данных я лично проанализировал первичную документацию пяти совхозов округа, расположенных в разных природных зонах, в частности, акты списания части поголовья оленей на хищников, заносимых в графу «травёж» утверждённой «формы 25-сх»  (табл. 22).

Наименьшая гибель от волка (6,0%) оказалась в зоне типичных тундр (совхоз «Пионер»).
Несколько выше эти показатели в пределах северной тайги (совхоз «Марковский», 16,1%) и высокие – в приморской тундре (совхоз «Коммунист», 29,4%). Вряд ли здесь можно усмотреть прямую связь между зоной, типом ландшафта и цифрой гибели выпасаемых на них домашних оленей от волка, хотя такая связь не исключается. Скорее всего, в этом случае больше сказываются организационные причины (величина стада, характер окарауливания или его отсутствие т. д.). Нетрудно заметить, что на волка приходится третья-четвёртая часть отхода относимого в оле¬неводстве на всех остальных видов хищников. Укажем, что остальная часть общего травежа оленей рассматривается как следствие нападений других четвероногих и пернатых хищников – бурого медведя, росомахи, лисицы, песца, рыси, оленегонных собак и некоторых крупных птиц (орлана-белохвоста (Haliaeetus albicilla L.), вóрона (Corvus corax).

Все данные в виде развёрнутых сведений (пол животных, возраст, количество реально убитых оленей или приписок) и соответствующие этому цифры по ущербу оленеводству хищниками на самой первой ступени составляются непосредственно в бригадах в тундре оленеводами и специалистами сельского хозяйства, (если в это время он находится в бригаде) в записках, которые по рации передаются в центральную усадьбу совхозов. Здесь есть большой простор для приписок и списывания оленей на волка. Именно в дирекции совхоза на второй ступени зооветспециалистами составляются акты травежа по форме «25сх». Далее, уже  на следующей ступени обобщения этих документов (в Окружном управлении сельского хозяйства) размеры гибели домашних оленей от хищников в нашем случае были на 11,5% выше по сравнению с исходными данными на местах в совхозах. Доказать факт возможного искажения истинных цифр гибели домашних оленей от хищников на первой ступени учёта в тундре на местах в бригадах практически невозможно. Как мною установлено, на последней ступени оформления документов проведена осмысленно соответствующая коррекция в сторону увеличения цифры гибели домашних оленей, в частности от волка и других хищников в среднем на 4-5% (см. выше табл. 22).  Итог моего исследования составил неутешительный вывод – только в 4-х совхозах из 5-и взятых для анализа выявлена приписка в 354 домашнего за  8 лет (1971-1978 гг.).
                                       
Между тем, как показал анализ, и в первичной документации величина «травежа» мало соответствует действительному положению, потому что составление актов на списание погибших оленей непосредственно в тундре слабо контролируется дирекциями совхозов и зооветеринарной службой (на большинстве актов не оказалось подписей зоотехника и ветеринара, останки оленей не обследуются или вообще не упоминаются, составление актов ущерба от хищников прочно вошло в практику по рации). При такой постановке учёта обычно на веру определённо создаются предпосылки для списания за счёт хищников повышенной доли животных, погибших на самом деле по другим причинам или попросту утерянных в результате плохого окарауливания стад, и низкой общей организации труда и контроля.
                                      
Приведённые материалы по конкретным совхозам и годам  свидетельствуют о том, что в официальных документах статистической отчётности величина гибели домашнего оленя от хищников в значительной мере завышена. Из общего числа погибших от хищников оленей на долю волка приходится не более 25-30%, что существенно ниже показателей, на основании которых сформулировано общепринятое мнение о роли волка в оленеводстве и увеличения плановых денежных расходов на его истребление.  Выбранные за три года (архивы 1974-76 гг.) данные гибели домашних оленей от волков показали, что доля их составляет всего лишь, по моему анализу документов, 16,1 процента от цифры общих суммарных потерь – 420 домашних оленей, а по совхозу «имени Жданова» ещё меньше – 13,3 процента от 430 домашних оленей общих потерь (см. выше табл. 22). Остальная часть приходится на других хищников (медведей, рысей, росомах, лисиц) и абсолютно точно в эту графу включены и значительные приписки.

По совхозу «Марковский» из общего числа просмотренных мной актов за те же три года – 1974-1976 (по списанию отходов в графе «форма 25-сх» «травёж») лишь 30 процентов были подписаны зооветспециалистами, которые отказались ставить свои подписи в актах с приписанными цифрами. Ещё меньший процент составили акты, утверждённые директором совхоза. Странно то, что такие акты принимаются к отчёту бухгалтериями сов¬хо¬зов, с вытекающими отсюда всеми последствиями необъективных цифровых показателей при составлении отчётной формы «25 сх» по окружному управлению сельского хозяйства и статистическому отчёту на территории Чукотского автономного округа. Таким образом, из всех случаев потерь домашних оленей, якобы, от хищников за 3 года лишь 30% были удостоены внимания зоветспециалистов и дирекции совхоза, да и то  в кабинетных условиях совхозной усадьбы. Остальные цифры составляли основной и общий итог  неизвестных данных. В сравнении с другими совхозами, такое положение следует считать весьма благо¬по¬лучным. В иных совхозах этот процент ещё ниже и изменяется в пределах 8-12. Естественно, что при такой постановке учёта «травежа» и полного отсутствии контроля в целом создаются огромные предпосылки за счёт этой графы списывать на волка как потери, так и отколы из-за плохого окарауливания стад, а часто и полного  его отсутствия, а также гибель домашних оленей от погодных условий рис. 22. Во многих совхозах имеются случаи, когда в акт потерь от волков включают падших оленей от болезней, истощения или переохлаждения в зимний период (см. рис. 22), а затем растасканных или частично съеденных росомахами либо другими хищниками. Наши  многолетние наблюдения в ряде совхозов Анадырского района и других полнос-тью подтверждают эти факты. В сопоставлении с закартированными местами обитания волка в летний период на территории Чукотского округа, выбранные  многолетние данные по «травежу оленей позволяют мне судить о неблагополучном состоянии его учёта. Акты, составленные на потерю оленей  от  хищников  непосредственно в  тундре,  редко  удостоверяются, а окончательно расматриваются уже в условиях усадьбы совхозов и, как правило, утверждаю-тся директором лишь на веру, разумеется, не в ущерб себе и совхозу.  В случае «травежа» волком или другими хищниками, оставшаяся продукция (шкура, копыта, рога, субпродукты) нигде для доказательства не предъя-вляются, не регистрируются и не отмечаются.

А  зачем? Ведь специально на  стимулирование уничтожения волков в тундрах на маршрутах выпаса оленей выплачиваются большие денежные суммы. Более того, несовершенная система оформления отчётной документации на местах способствует общему  увеличению показателей «травежа» формы «25-сх» в целом по округу. Работниками сельского хозяйства, как уже  было указано выше, в неё вносятся все виды «травежа», а именно от всех хищников – лисицы, песца, росомахи, медведя, волка, оленегонных собак и птиц: орлана-белохвоста (Haliaeetus albicilla L.) и вóрона (Corvus corax). Даже в первичных документах-актах расхода поголовья домашних оленей, составляемых в совхозах на местах за любой месяц, в графе «затравлено», не отражается действительная картина потерь, причина их и конкретный вид хищника. Пишется иногда просто и ясно – волк. Это выгодно всем участникам производственного процесса от пастуха-оленевода и до высшего звена – руководителя управления сельского хозяйства конкретного региона.

Именно на этом основании дирекция составляет уже общий акт потравы оленей хищниками, где главная фигура – волк, поскольку в дальнейшем при оформлении соответствующими органами и особым порядком в этих случаях выдаётся денежная компенсация. Эта схема существует уже десятки лет и передаётся следующему директору, смена которых насчитывает около десятка по каждому (ранее совхозу, ныне «ООО»). Такие документы тщательно охраняются от посторонних глаз – «святая святых тайна». Этим занимаются работники среднего звена, возможно, с согласия дирекции и совершенно бесконтрольно допускают не только неточности в оформлении документации, общем количестве затравленных голов, но и значительные приписки, обвиняя волков в разбое и огромном хищничестве. Кое-где завышены цифры «травежа» даже в летний период (май-август), что для волка в это время не характерно и маловероятно. Именно в конце мая-июле, по результатам моих исследований, взрослая пара (самец и самка), обеспечивая пищей своё потомство, переходят на другой вид корма, охотясь в окрестностях логова (в радиусе 2-3 км) на линных водоплавающих, мышевидных, многочисленных сусликов и пищух (Железнов-Чукотский, 2004).

Несомненно, в будущем окружному управлению сельского хозяйства для отражения действительных потерь от волка следует дать указания совхозам составлять акты на местах отдельно или с пометкой «волк» и под строгим контролем зооветспециалистов, удостоверяя каждый факт потравы. По некоторым совхозам округа цифры этой графы очень высоки в сравнении с той численностью волка, которая нами была определена на их территориях, на осно¬ва¬нии учёта маршрутных ходов, следов деятельности, находок логов и встреч.

Достаточно отметить, что в районе горной Амгуэмской тундры на площади в 7500 км2 обитало, по моим учётным данным, всего лишь 10-11 волков, а в целом численность его на всей территории совхоза «Полярник» не превышала 18-20 особей. Общее же число затравленных домашних оленей по совхозу за 6 лет составляла 2391 особь, а за 1974 г. – 699 оленей, что составляет на всём протяжении года ежесуточный «оброк» в 2 взрослых оленя. Высок «травёж» и в других совхозах: «50 лет Октября» и «Канчаланский». Кстати, по последнему на протяжении 5 лет наблюдается ежегодно необъяснимая прямая корреляцион-ная связь между цифровыми показателями потерь домашних оленей и «травежом». Чем больше не досчитывается в стадах домашних оленей, тем выше цифры «травежа» животных от волка. Расхождения изменений составляют пределы от 7 до 30%. В годы, когда  увеличиваются потери домашних оленей в тундре в общей сумме количества животных, почти в этих же пределах пропорционально возрастает и «травёж» от хищников. Работники совхозов умело манипулируют цифрами по этим двум графам отчётной формы «25-сх» (потери домашних оленей от плохого окарауливания и «травёж»), занося в них соответствующие для сокрытия потерь цифры, разумеется, графа «травёж» содержит более высокий процент против действительных цифр.  Не странной ли является в течение ряда лет такая закономерность?

Что же касается массового нападения больших стай волков или одновременно нескольких медведей, как это утверждают некоторые работники сельского хозяйства, то на тот период за 952 полевых дня «т.е. два с половиной года) во все его периоды на территории Чукотского автономного округа и за 202 часа авиаучётных и аэровизуальных снегосъёмочных работ, стаю более чем в 6 волков я не встречал и лишь однажды в феврале, когда у них проходит гон, мной с самолёта Ан-2 была зарегистрирована стая в составе 11 особей. Причём, повторные  в начале марта облёты так же на самолёте Ан-2 этой же территории с охватом большей площади на 40-50% не подтвердили цифру прежнего состава стаи. Противоречат этому в здешних краях и особенности экологии этого зверя, обусловленные сильно изрезанными водной сетью горными ландшафтами  в западной и центральной частях территории Чукотского автономного округа.

Приведу один частный пример. В один из последних чисел апреля в Чукотскую Госохотинспекцию поступил телефонный сигнал из пос. Снежное Анадырского района. Звонил директор совхоза. Взволнованным голосом  сообщалось, что стадо домашних оленей выпасаемых в Чиневеемских горах, окружила большая стая волков, которая объединилась с медведями, только что вышедшими из берлог. В то время начальником Чукотской окружной Госохотинспекции был Г.П. Смирнов. Он мне позвонил и просил принять участие в столь необычном мероприятии и вместе вылететь на вертолёте для отстрела хищников. По объединению волков и медведей для охоты на домашних оленей я высказал сомнение словами: «Такого не может быть». Я никогда не стрелял волков и тем более с вертолёта, тем не менее, по такому случаю, ровно через полтора часа мы уже были на месте предполагаемого разбоя волков и медведей. Облетев стадо, мы не обнаружили ни волков, ни медведей, и не их следов. Пришлось сделать незапланированную посадку вертолёта и выяснять у оленеводов, где же волки и медведи. Оказалось, что 2 волка действительно подходили накануне к стаду, но были отогнаны выстрелами. А что касается медведей, то оленеводы, нам сказали: «Мы вообще даже следов не видели, это фантастика».

Так что всяких мифов про волков от многих людей из тундры – охотников, оленеводов и зооветспециалистов и малосведущих людей мне приходилось слышать множество раз. Возможно, в них и была какая-то доля правды, но мне кажется, все мифы про волков передаются из одного поколения оленеводов к другому, и  в обычной среде населения страны и в каждом пересказе обязательно прибавляется доля этакой неправды c соответствующими эпитетами страшного зверя, создавая ему образ  свирепого хищника.

Беседуя со специалистами сельского хозяйства, оленеводами зачастую я  слышал  жалобы на то, что для успешной борьбы с волком не хватает патронов к карабинам. Возможно. Но по норме на одну бригаду оленеводов выдаётся их 150 штук на год. По отчётам же, в частности, по совхозу «Марковский», за 15 последних лет получено патронов 2250 штук, а уничтожено за этот период всего лишь 23 волка, да и то часть из них была отравлена ядами фторацетата бария на приманках (ныне его применение категорически запрещено). Сдача волчьих шкур государству из года в год в количественном отношении снижается. Если в 1945-60 годы заготавливалось по округу ежегодно в среднем 140 шкур волка, то после 1970 года заготовки снизились в 14 раз (рис. 23). Однако на всех совещаниях работников сельского хозяйства ими утверждается, что численность волков по Чукотскому автономному округу стала очень высокой, постоянно она увеличивается, а ущерб, наносимый оленеводству, непомерно велик.                 
 

Как показали мои наблюдения за другие семь лет (1975-1982), имеющееся в пользовании работников сельского хозяйства нарезное ведомственное оружие применяется не по назна-чению. За этот срок я лично зарегистрировал 286 случаев (Железнов, 1988) его применения разными группами людей из числа сельскохозяйственных работников, в том числе и оленеводов с одной лишь целью: незаконного отстрела крупных диких животных. Из него отстреливаются дикие северные олени, лоси, снежные бараны, бурые и белые медведи, росомахи и даже рыси, лисицы и песцы, обитающие на территории округа. Бесконтрольное использование нарезного ведомственного оружия и порождает острый дефицит патронов. Только в системе сельского хозяйства имеется более 1470 карабинов разного калибра. Немало нарезного оружия среди групп других служб: геологов, работников метеостанций. Естественно, что существующий порядок бесконтрольного применения и использования ведомственного нарезного оружия требует ныне полного пересмотра.

Как видно из графика добыча волка значительно изменяется по годам. Весь период по регулированию численности волков на Чукотке за 66 лет можно разделить на 5 временных отрезков (периодов) по числу добываемых хищников. Первый период это годы 1937-1940 перед началом Великой Отечественной войны (ВОВ). Тогда волков добывали охотники и оленеводы в пределах всего лишь 48-52 особи и, в основном, капканным способом и обычным случайным отстрелом. Снижение добычи волков отмечено перед войной (1937-1939 гг.), когда, по-видимому, их численность была невысокой, а подъём числа уничтоженных животных резко возрос в 1943 году с пиком их добычи в этот второй период до 125 особей. Затем произошёл резкий спад, обусловленный общими трудностями военного времени, которое пришлось на самый конец войны  (1944-1945 гг.). 
            
В послевоенное время (1945-1949 гг.) в условиях общего подъёма восстановения многих отраслей хозяйства страны число добываемых  волков возросло в 2 раза. В последующие годы 1950-1959 гг. отмечается за весь промежуток в 10 лет постепенное снижение общего числа добываемых в порядке регулирования хищников. Этот период можно условно принять как третий. Четвёртый период самый продолжительный с 1960 года по 1980 г. (20 лет) отличается от всех ранее выделенных устойчиво и стабильно низким числом добытых волков. За весь этот период их добывалось не более 48-50 особей. Объяснение этому я нахожу в ослаблении внимания к проблеме регулирования численности хищников на всей территории Чукотского национального округа.  С 1980-1981 гг. с появлением на территории малой авиации (сначала самолётов Ан-2, вертолётов Ми-4, а позднее и Ми-8) низкой стоимостью лётного часа – 120-160 руб., отмечено постепенный рост числа добытых волков до 150 особей.

Применение оленеводами для борьбы с волками очень опасного яда фторацетата бария, как показали мои данные по Чукотке (Железнов, 1989), а также по другим регионам, является не самым эффективным способом, хотя некоторые учёные (Разумовский, 1959) (Примечание - Научный сотрудник Дарвинского музея)  в своей статье в журнале «Охота и охотничье хозяйство» хвалебно и результативно писал об отравлении волков ядами «Наш опыт усыпления хищников был эффективным… Для уничтожения волков мы применяли яд – фторацетата бария, расфасованный в желатиновые капсулы по 0,3 г. Эта доза для волка смертельна. Капсулы осаливаются твёрдым жиром. Там, где было обнаружено свежезаеденное волками животное, мы разбрасывали отравленные приманки и всегда на этом месте брали отравленных волков».

Примечание: Фторацетат бария Ba(CH₂FCOO)₂ производные монофторуксусной кислоты, относятся к группе  фторорганических соединений, представляя собой мелкокристаллические порошки белого цвета, они не имеют вкуса и запаха, легко растворяются в воде. Утверждённой инструкцией  Минздрава СССР от 26.12.1966 г. № 659-66 применение приманок в качестве отравы для волков не предусмотрено и использование фторацетата бария в качестве отравляющих приманок было  противозаконным. Инициаторов нужно было судить. Предназначался только для крыс на судах и мышей в сельском хозяйстве.

По моим же оценкам, отравление волков фторацетатом бария и другими ядами даёт тоже незначительный эффект (Железнов, 1989). Кроме того, при размещении охотниками и оленеводами приманок, отравленных ядами, например фторацетата бария, особенно при несоблюдении технологии его закладки и мер предосторожности очень часто гибнут ценные промысловые пушные звери: песец, лисица, в весенний период зайцы и даже птицы (белохвостый орлан, вóрон, а на острове Ольхон, что на озере Байкал, от таких приманок погибла пара зимовавших там беркутов (Винобер, 2014). На Чукотке в пос. Билибино был  случай гибели ребёнка, употребившего часть капсулы фторацетата бария, которые с нарушением техники безопасности и хранения держал в доступном месте его отец – ветеринар совхоза.

По моим подсчётам, с 1960-х годов до 1980 года, когда применение фторацетата бария уже запрещено, в Чукотской тундре было рассеяно свыше 150 кг (Железнов, 1989). В настоящее время этот вид яда, как я уже указал выше, запрещён, но мне достоверно известно, что в качестве нового яда против волков теперь применяют обычный медицинский препарат, который свободно продаётся в аптеках (с целью предотвращения распространения этого способа я специально название его здесь не указываю). Определённые органы по защите животных должны этим вопросом заняться и наказать виновных.

Рассматривая взаимоотношения волка с другими видами животных, его жертвами, мы, пожалуй, имеем лишь качественно общую сторону традиционно его отрицательной роли. Для человека она сразу же становится очевидной и ощутимой. Но мы не знаем ещё множества его количественных прямых и обратных связей в экосистемах в каждом регионе, особенно в нашей стране с широко изменчивыми природными и физико-географическими условиями, раскрытие которых помогло бы определить его положительную или отрицательную значимость в экосистемах Северной Азии и всего Дальнего Востока. Для этого должна быть единая программа исследований не только по волку, но и другим  крупным хищникам с учётом экологических, физико-географических и социально-экономических факторов и региональных особенностей, влияющих на их положение в природных комплексах каждого региона.

И если из-за недостатка знаний и методов подхода к его изучению прошлое отношение человека к волку можно простить, то нельзя прощать сегодняшнее отношение на уровне прошлых представлений и только через прицел охотничьего ружья, нарезного карабина с оптикой или отстрел с вертолётов. Волк – высокозначимый биокомпонент природы, в целом в естественной среде обитания он в значительной степени определяет общее состояние биологического разнообразия во всех экосистемах, где он обитает. 

В течение последних лет во многих регионах нашей страны ведутся исследования поведения волка, влияния его на диких и домашних животных. В Магаданской области и на Чукотке, да и в других административных регионах на территории России эту работу в широком плане ещё только предстоит провести. И если, к примеру, волки наносят ущерб на Таймыре, то это вовсе не значит, что этот ущерб можно экстраполировать на другие природные зоны и регионы Севера и Дальнего Востока, как это делают и пишут в своих монографиях, статьях многие учёные, специалисты, сравнивая несравнимое, не утруждая себя раскрыть экологические особенности в поведении волка во взаимоотношениях со своими жертвами, что совершенно, недопустимо. 

Данная статья, естественно, не в защиту волка, у которого, по моему твёрдому убеждению, имеется рассудочная деятельность (См.Примечание ниже), а за то «жить ему совершенно вольно или жить с какими-то ограничениями», но на основании широкого научного и комплексного изучения его экологических особенностей. Нельзя сегодня использовать какие-либо несостоятельные выводы и рекомендации, которые, якобы, смогут правильно решить проблему отношений волка в экосистемах. Более того, волк, как и другие плотоядные животные, находящиеся в иерархической лестнице пищевой пирамиды ниже человека, в дикой природе обязательно должен иметь свою долю пищи от той, что эгоистично забирает от природы сам человек.

По мнению Darmont et. al., именно ЧЕЛОВЕК на нашей Планете самый главный СУПЕРХИЩНИК  (Darmont et. al., 2009). И совершено глубоко ошибочно видеть в истреблении этого высокоорганизованного зверя с рассудочной деятельностью панацею от всех бед в оленеводстве Российского Севера, животноводстве, а также охотничьих хозяйствах страны.  Волк в наше время, не как хищник и прямой конкурент человека, имеет право на своё существование. И пора уже вывести его из списка отрицательных видов, как «врага» человека. Ещё никогда в XX веке чётко слаженный механизм динамически равновесной саморегулирующейся экологической природной системы не исключал из её состава без вмешательства человека или планетарной экологической катастрофы ни один биологический компонент. В этом есть сложившаяся в процессе эволюции целесообразность существования в природе каждого вида, каким и является в данном случае волк. 

Примечание: Что же касается умственных способностей волка, приведу один из примеров его поведения в критической для его жизни ситуации. Инспекторами Чукотской Госохоинспекции после получения в начале октября 1998 г. от оленеводов сигнала о появившейся около стада домашних оленей стаи волков, я был приглашён на их отстрел. Из аэропорта уже позвонили, что вылет вертолёта стоит в плане и назначен на 11 часов дня. Лететь нужно было не менее чем полтора часа в район западных предгорий сильно изрезанного хребта Пеукльнэй (в переводе с чукотского острый нож) в верховья реки Северный Пекульнэйвеем, для чего были поставлены на борт дополнительные баки для топлива.  Втроём – 2 инспектора и я вылетели на место. Я устроился в кресле второго пилота, как наиболее знающий эту местность, а инспекторы каждый с борта вертолёта. При подлёте к скалистым горам хребта была обнаружена стая из 3-х волков. Они выскочили из ивовых кустарников на склоне. Два волка бросились бежать вниз к густым кустам ивняка, где их быстро отстреляли. Как потом выяснилось, это была самка и прибылой волк. Третий, очень крупный волк, явно был самец, метнулся к гряде останцов (каменные столбы высотой до нескольких метров) в верхней части горной цепи. Пилот по следам волка направил вертолёт к месту, где он скрылся. Следы волка в верхней части гор в направлении каменных столбов оборвались. Снега на гребне не было, его сдул ветер. Дважды пилот вертолёта облетел останцы, но волка не обнаружили. Я же его заметил уже на втором кругу облёта, стоящим вертикально, он тесно прижался всем телом с обхватом каменных глыб передними лапами слившись с окраской скал. На третьем круге я громко сказал пилоту: «Он ушёл по гребню, снега нет, мы потеряем время, да и топлива явно не хватит». Пилот отвернул вертолёт от гребня хребта и направил его к месту посадки, я вздохнул c облегчением и мыслью: «Этот волк не должен умирать, а жить, чтобы передать будущему поколению свои навыки и опыт в борьбе с человеком за свою жизнь». 

Это и есть моя оценка волка как высокоорганизованного зверя с рассудочной деятельностью в критической для него жизненной ситуации.
 

© Н.К. Железнов-Чукотский
Петровская Академия наук и искусств,
Санкт-Петербург, Россия.
Е-mail: nzhelez@mail.ru