Охота

У браконьеров изымают незаконные ружья
У браконьеров изымают незаконные ружья
Где именно будет проходить наш рейд, я узнал на выезде из Иркутска. Информация держится в строгом секрете, ведь в случае ее утечки браконьеры залягут на дно, а поездка в тайгу обернется прогулкой и не принесет никаких результатов. Итак, мы держим путь в район поселка Малое Голоустное, где находится Учебно-опытное охотничье хозяйство ИГСХА. За рулем «УАЗ-2206» (легендарная суперпроходимая «буханка» или «таблетка») один из лучших госинспекторов Приангарья Андрей Графеев, на чьем счету сотни, если не тысячи, пойманных браконьеров. В рейдовую группу входят начальник отдела Государственного охотничьего контроля и надзора Андрей Кузнецов, госинспектор Михаил Черемных и ваш покорный слуга в качестве штатного летописца.

Кем может притвориться изюбр?


- С 1 сентября открыт сезон ревной охоты на изюбра, - по дороге спутники вводят меня в курс дела. – У этого зверя сейчас как раз идет осенний гон, то есть брачные игры. Самцы набирают себе гаремы и бьются за самок. Они бросают вызов соперникам громким ревом, который слышно далеко вокруг. Этим пользуются охотники и подманивают изюбра, подражая его реву с помощью специальной трубы, и ждут, когда разъяренный олень придет «выяснять отношения». Охота очень красивая и интересная, но лицензий на нее выдается мало, а желающих попробовать ревного изюбра - масса.


манок на изюбря
Госинспектор Михаил Черемных: -Рев такой трубы привлекает самцов изюбря

Пока ехали, день склонился к закату и границы охотничьих угодий мы пересекли в глубоких сумерках. Пока наскоро жевали бутерброды, и вовсе стемнело.

- Ты жуй давай! Когда в следующий раз поесть придется – неизвестно. Работа и за полдень затянуться может. Ночь – это ведь самое время для лучильщиков! – озадачивают меня еще одним непонятным термином.

Оказывается, речь идет об охотничьей уловке: на крыше машины устанавливается мощная лампа, которой «лучат» (или, как это еще называется, «фарят») вокруг. Ее свет отражается от глаз животного двумя яркими точками, которые хорошо заметны высунувшимся из автомобильного люка добытчикам. Этот способ был взят на вооружение охотниками-промысловиками советских лет, а его изобретатель даже стал Героем Социалистического труда - «фара» тогда позволила поставить добычу мяса на поток. Но что хорошо для массового промысла, то совершенно не годится для любительской охоты, поэтому «лучение» сейчас строжайше запрещено.Мы же, наоборот, потушили даже фары нашего «уазика», пробираясь по лесным дорогам чуть ли не на ощупь: охота на браконьеров требует максимальной незаметности. Именно поэтому меня сразу же предупредили, чтобы во время остановок не смел громко хлопать дверью. А останавливаемся мы довольно часто: мои спутники слушают ночь. Иногда сами достают трубу и ревут в нее, подражая изюбру, ведь таким образом можно подманить не только зверя, но и браконьеров. Пару раз откуда-то издалека долетает ответный, не менее воинственный клич.

- Это настоящий зверь ревет, вон с той сопки, я в этом месте часто его слышу, - прислушавшись, говорит Андрей Графеев.

Кажется, что ему ведомы все звуки и шорохи леса, а еще он настоящий следопыт, который даже в кромешной темноте может точно определить, какому автомобилю принадлежат отпечатки протекторов и давно ли он прошел по этой дороге. Свежие автомобильные следы и привели нас к первой добыче: на небольшой полянке замерли два внедорожника, в которых спали четверо мужиков. Их сон ту же пропал. Один из них выскочил из машины в одних шерстяных носках, о сапогах вспомнил не скоро.

- Государственный инспектор Графеев. Оружие при себе имеется? Предъявите к осмотру. Документы на право охоты покажите, пожалуйста, - начинается разговор с полуночниками.

У троих при себе находятся серьезные карабины калибра 7,62 мм, и лишь у четвертого (в носках) гладкоствольное ружье. Такой внушительный арсенал ни к чему при охоте на рябчика и глухаря, а именно на эту дичь выписаны лицензии. Максимально допустимый калибр – 6,5 мм, значит, мы имеем дело с нарушением. И неважно, что стволы были зачехлены, а их хозяева мирно спали: нахождение на территории охотугодий с оружием автоматически приравнивается к охоте. Составляются протоколы.

- Рано мы подъехали! – сокрушаются инспектора. – Сто процентов, что они с утра реветь собирались, а теперь испугаются. В обычных рябчиков как-то слабо верится: судя по оружию, это рябчики «ревные».

Дело в том, что «изюбрятники» зачастую прикрываются разрешениями на добычу других зверей. «Ревными» вполне могут быть и заяц, и лисица, и даже медведь. Во время рейда мы повидали немало подобных чудес. Таких браконьеров нужно ловить только за руку, например со свежей добычей.

Таежная Гюльчатай


Впрочем, уликой может быть не только подстреленное животное. Очередной след выводит нас к охотничьему зимовью, около которого припаркована «Нива», забрызганная грязью от колес до крыши. Ее багажник беспечно распахнут. В глаза сразу бросаются два пустых ружейных чехла, а сквозь опущенное боковое стекло хорошо видна труба для рева. Чем не улика?

- Чего надо?! – недружелюбно интересуется вышедший на крыльцо детина в майке и трусах. Значки и удостоверения инспекторов ничуть не умаляют его агрессивности. - Здесь частная собственность, так что езжайте своей дорогой! А ты завязывай фотографировать, а то я тебе камеру об голову разобью (это уже мне. – Прим. авт.).

Мужчина ни за что не соглашается ни предъявить оружие и документы, ни впустить нас в строение. Однако довольно быстро понимает, что воплями многого не добьешься – Андрей Кузнецов надежно заблокировал дверь, а Андрей Графеев уже стоит на пороге. Тогда обороняющийся резко меняет интонацию.

- Мужики, ну войдите в положение, у меня девушка в доме раздетая. Дайте ей спокойно привести себя в порядок, а потом все вместе съездим за оружием и документами – они находятся в другом месте.На диване в домике действительно кто-то лежит: тело укутано спальным мешком, а на голову как паранджа накинут кусок белой ткани.

- Ты там живая? Пошевелись! – в ответ тело совершает несколько извивающихся движений. – Ну что же, ладно, одевайся.

Охотнадзоровцы отошли от входа, чем немедленно воспользовался их собеседник: он тут же захлопнул дверь и защелкнул на ней навесной замок.

- Чтобы не заглядывали, - объясняет он, сам оставшись на крыльце. - И в окна не смотрите, бесстыдники!

- Вы знаете, мы уже вышли из этого возраста. Сколько времени ей на одевание надо?

- Минут 15 - 20.

Из-за двери доносятся звуки, как будто кто-то двигает мебель. Потом внутри начинают затапливать печку – видимо, иначе одеваться холодно. Тем временем Андрей Графеев начинает составлять протокол об изъятии трубы.

- Это мой музыкальный инструмент, и я на нем играю. Могу показать кассовый и товарный чеки, - наседает так и не представившийся мужчина.

Дверь он открывать также не спешит, хотя прошло уже более получаса. Вместо этого настаивает на поездке за оружием и документами – никуда, дескать, не денется девушка из запертого снаружи дома. Не станет же она окна выбивать, в самом деле… Словом, переговоры зашли в тупик, выходом из которого стала попытка неизвестного завести машину и уехать в гордом одиночестве. Пока его выковыривали из «Нивы», откуда-то выпал загранпаспорт. Вот только выписан этот документ был совсем на другого человека, кстати, хорошо знакомого инспекторам. Это бывший офицер, а ныне завзятый браконьер – только Андрей Графеев задерживал его трижды. Так вот что за Гюльчатай скрывается в зимовье!

Прятаться дальше бессмысленно. Защитник девичьей чести открывает замок и запускает нас в дом. Тем более что там уже нет никакого оружия – по крайней мере на первый взгляд. А бывшая девушка продолжает подкидывать дрова в буржуйку. Это и стало ключом к разгадке: изнутри заглянуть на чердак можно, только встав на печку и отогнув металлический лист, окантовывающий трубу. Вставать же на раскаленную поверхность желающих не нашлось.

Подозрения переросли в уверенность, когда мы забрались на чердак снаружи. Около печной трубы лежали два карабина, которые переправила туда «Гюльчатай», пока ее напарник тянул время, которого к тому моменту и след простыл. Он демонстративно прихватил рулон туалетной бумаги и деловито скрылся в кустах – дескать, прослабило.

Спустя некоторое время стало понятно, что ушел он совсем, оставив нам своего товарища, свои водительские права, лежавшие в машине, и два карабина без документов. Нелегальные стволы, естественно, изымаются. Оставшийся мужчина обещает в ближайшие дни привезти в Службу по охране и использованию животного мира все необходимые документы, якобы забытые дома. Но даже в этом случае его лицензия на торговлю оружием вполне может быть отозвана, и мы оставляем его в очень невеселом настроении.

- И ведь они этой ночью охотились - и к гадалке не ходи! – не очень довольны и мои спутники. – Судя по следам, с ними была еще одна машина – на ней и увезли добытое мясо.

Сами себя перехитрили

Зимовье это находится на территории, которую арендует некое общество охотников «Строитель». Об этом извещают таблички, то и дело попадающиеся на нашем пути. А на границе их «владений» лесную дорогу перекрывает мощный шлагбаум, намертво вбетонированный в землю. За ним база, состоящая из нескольких построек. Туда мы заехали на следующий день. И снова крайне нелюбезный прием.

- Что вы тут шатаетесь? Это частная территория! Это наши владения и мы сами следим здесь за порядком, - раздраженно кричат нам несколько мужчин.

Самый вразумительный ответ на требование предъявить документы был таким: а мы не охотимся! Далее последовали упреки, что это мы занимаемся браконьерством, а вчера и вовсе нагло напали на уважаемых членов общества «Строитель» и зверски их избили.

Браконьеров поймали в запретной зоне
Браконьеров поймали в запретной зоне.

- Валите отсюда, чтобы духу вашего тут не было!

- И что это было? – спрашиваю я, как только мы отъехали от негостеприимной базы.Оказывается, «Строитель» и еще полтора десятка подобных обществ появились на территории охотничьих угодий не так давно, воспользовавшись «лазейкой» в лесном законодательстве, существовавшей в то время. Но, выиграв аукционы и радостно потирая руки, они вдруг обнаружили, что попали впросак. Дело в том, что за свои деньги (и весьма немалые – тот же «Строитель» ежегодно платит за аренду земель около миллиона рублей) они приобрели лишь право ведения охотничьего хозяйства, но не охоты. То есть, арендаторы могут устанавливать кормушки для зверей, подкармливать их, способствовать увеличению воспроизводства, однако для стрельбы по ним должны получать лицензии как рядовые охотники. Словом, люди стали жертвами своей хитрости и, не желая это признавать, теперь отрицают очевидное.

- Сам видишь, они считают себя здесь хозяевами и обнаглели до того, что нас, государственных инспекторов, ни во что не ставят. Это недопустимо, но воевать с ними нужно не в лесу, а на правовом поле. Так что сегодняшний отказ предъявить документы станет хорошим поводом для обращения в прокуратуру, - комментирует ситуацию Андрей Кузнецов.

- Печально видеть все это, - поддерживает коллегу Андрей Графеев. - Они ведь не только сами занимаются браконьерством, но и втягивают в это других. Как в знаменитом российском фильме про охоту, они организовывают эту мужскую забаву для «генералов» и других полезных людей – такие связи в России дороже денег. Но они приучают этих нужных новичков к самому варварскому виду охоты: выпили водки, включили фару - и вперед! А те и не подозревают, что охота – это высокое искусство. Что добыть зверя без подлых уловок – это и есть настоящий кайф, мимо которого они проходят. Вот что обиднее всего…

Тем временем наш рейд подходит к завершению. За двое суток таежные дороги спалили весь отведенный бензин и нужно возвращаться в город. Однако по моим спутникам видно, что им хотелось бы остаться здесь еще, а добытые трофеи – пять изъятых стволов и около десятка составленных протоколов – кажутся им сущей мелочью. А мне кажется, что для них истинный кайф – это охота на охотников. Вот только браконьерам этого точно не понять.

Игорь Алексич