Доктор биологических наук, заслуженный эколог России, известный специалист по медведю Валентин Сергеевич Пажетнов ведет многолетнюю работу по спасению медвежат. Медвежат, которых называют человеческим словом – сироты.
Сейчас, как и прежде, Валентин Сергеевич живет и работает на биологической станции «Чистый лес», основанной им более 25 лет назад в Торопецком районе Тверской области, лишь изредка выбираясь в Москву.
Пажетнов бесконечно далек от гимнов в свой адрес. Невзирая на возраст, он по-прежнему полностью поглощен любимой работой – полевым исследованием медведей и спасением медвежат.
Эта экспериментальная деятельность проводится в Центре спасения медвежат-сирот Международного Фонда Защиты Животных (IFAW). И это очень непростое занятие.
С одной стороны, за крошечными живыми комочками, какими медвежата попадают в Центр, надо ухаживать едва ли не так же, как за человеческими малышами, а с другой, делать это надо так, чтобы медвежата оставались дикими и могли самостоятельно жить в природе.
Всего Валентин Сергеевич вырастил и выпустил на свободу более 160 медвежат.
За последние годы Пажетнов написал несколько научных работ, посвященных медведю, а также книгу о своей жизни, которую так и назвал «Моя жизнь в лесу и дома», в которой Валентин Сергеевич рассказывает о своих охотах, приключениях и жизни промысловика в сибирской тайге в шестидесятых годах. И, удивительное дело, несмотря на то, что описываемые события происходили полвека назад, эти рассказы неизменно вызывают самый живой отклик среди читателей. В чем тут дело? Может быть, в том, что таежная романтика, мечты о настоящей, вольной жизни живут в сердцах горожан, даже если они никогда не бывали в тайге?
А у Пажетнова… Он жил ПО-НАСТОЯЩЕМУ тогда. Так же живет и теперь. Следуя своей дорогой, не поступаясь принципами, честный к себе и к окружающему миру. Промысловик, добывший немало медведей, всю свою силу, средства и душу отдает медвежатам, ставшим сиротами именно благодаря охотникам. Спасает, выращивает и выпускает в леса, где медведи, став взрослыми, зачастую снова становятся добычей охотников. А Пажетнов получает назад иногда лишь «посмертную метку» – пластиковую бирку, закрепленную им на ухе зверя, когда тот еще беспечным медвежонком бегал на биостанции. Казалось бы, Пажетнов должен выступать против охоты. Но это не так. Напротив, ученый говорит, что охота не только важна, но и во многих случаях необходима. Причем возможна даже охота на берлогах, если ее проводить правильно. Вот что рассказал Валентин Сергеевич.
«Одним из основных занятий сотрудников биостанции «Чистый лес» является выращивание и выпуск на свободу осиротевших медвежат, попадающих к людям в раннем возрасте. Причины могут быть разные, но главная – охота на берлоге. Ведь рождаются медвежата в середине января, в самые трескучие морозы. Вес новорожденных едва достигает пятисот граммов. Ушки закрыты перепоночкой, чтобы туда не попал при рождении мусор. Перепонка рассасывается, когда медвежатам минует 15 – 18 дней, а глазки откроются только через месяц. Медвежата-сироты в возрасте до 10 – 12 дней могут сразу сосать молоко из соски. Они еще не различают вкусы и не могут отличить соску от материнского соска. Медвежат, поступивших на станцию в возрасте старше 12 дней, накормить молоком из соски сразу не удается. Иногда такие медвежата голодают по два, а то и три дня, они привыкли к молоку своей мамы. И лишь сильно проголодавшись, начинают сосать соску. Содержать медвежат-сирот в помещении, где проживают люди, нельзя, чтобы они не привыкали к запаху человека и всевозможным звукам, связанным с людьми, в том числе и к человеческой речи. В возрасте двух месяцев медвежата начинают ходить, а так как дверь в их домик остается постоянно открытой, подросшие зверята имеют возможность выходить в лес в любое время. В домике они спят ночью и укрываются в непогоду. Постепенно между медвежатами образуется внутрисемейная связь, которая крепнет и выступает главным социальным фактором, объединяющим группу в единое целое. Это та же самая связь, которая образуется в природе между медведицей-матерью с ее материнским инстинктом и медвежатами, у которых проявляется реакция следования за ней. Весь долгий период содержания медвежат на лесной станции они будут поддерживать эту связь друг с другом. В возрасте 4 – 5 месяцев они уже умеют за несколько секунд забираться высоко на деревья, где спасаются от врагов.
В конце июля в природе медведица-мать перестает кормить медвежат молоком. В оставшееся до зимы время ей самой нужно накопить жир для благополучной зимовки. С этого периода основным животным кормом для медвежат становятся личинки и куколки муравьев, личинки ос и короедов, мелкие позвоночные животные. Медвежата-сироты умением добывать муравьев не отстают от своих диких сородичей. Они играют друг с другом, любят купаться. Для медвежат это не только удовольствие – порезвиться в воде, но и возможность подкормиться водными растениями. В возрасте около 7 месяцев медвежата-сироты обретают способность самостоятельного выживания в дикой природе. В этом возрасте их обездвиживают, метят ушной меткой, на которой написан почтовый индекс и порядковый номер. Иногда ушная метка имеет радиомаяк, позволяющий регистрировать нахождение медвежонка на протяжении 18 месяцев. Подросшие медвежата в случае их поимки отчаянно сопротивляются и могут нанести человеку серьезные ранения. Поэтому перед тем как закрепить метку и провести некоторые измерения, их обездвиживают. Выпуск медвежат в природу – радостное событие. Звери обретают свободу.
Главные качества, которыми должны обладать выпускаемые медвежата – страх перед человеком и следами его деятельности. Такой страх – основная гарантия выживания всех зверей в естественной среде. Другим важнейшим фактором является формирование у медвежат сложных форм поведения: пищевого, оборонительного, территориального, социального. Многолетняя работа показала, что это происходит на врожденной, инстинктивной основе. Путем проб и ошибок, через самостоятельное обучение формируются связи с естественной средой, обеспечивающие выживание подрастающих медвежат в дикой природе.
Впервые попадая на овсяное поле, медвежата неумело, по одному зернышку обрывают овсяные метелки. Со временем они учатся подгребать к себе лапой пучок стеблей, захватывая и обрывая пастью целую горсть зерен.
Зажиревшие к осени медвежата становятся медлительными, неуклюжими. Но это только на первый взгляд. При необходимости они проявляют завидную ловкость и резвость. Медвежата-сироты, выращенные на биостанции, строят берлогу и благополучно зимуют в ней. Оказалось, что и эти крайне важные для медведя действия являются врожденными и не зависят от обучения со стороны медведицы-матери.
Интересно, что медвежата умеют определять время для строительства берлоги. Когда в октябре изредка выпадает снег, медвежата знают, что зима еще не наступила, и остаются активными, продолжая кормиться и нагуливать жир перед длительной зимовкой».
– Валентин Сергеевич, сколько медвежат погибло на биостанции?
– Мы выпускаем их в возрасте около семи месяцев. За все годы нашей работы из ста семидесяти медвежат до этого возраста у нас погибло восемь. Причем троих из них задрала волчица. Один медвежонок отравился растениями на болоте. Вообще медвежата начинают подкармливаться зеленью, как только появляются первые ростки. Но я никогда не регистрировал, чтобы медведица выходила на болото с медвежатами этого возраста. Там есть растения, которыми можно отравиться, от них страдают и коровы. У медвежонка произошло вздутие, и он не смог дышать.
– Какой самый большой срок, в течение которого вы следили за выпущенными медвежатами?
– Два с половиной года. А вообще сообщения о наших медвежатах приходили и через 7 лет после выпуска. Все медвежата имеют пластиковую метку на ушах, которую в случае их добычи отправляют нам. Правда, возвратов было не много. Из всего количества выпущенных медвежат к нам вернулось только 11 меток. В позапрошлом году в Новгородской области был добыт наш медведь возрастом пять лет, весом 270 килограммов, причем добыт в 6 километрах от того места, где мы его выпустили. Обычно медведи уходят от места выпуска на 60 – 120 километров.
Для того чтобы понять, как медвежата живут после выпуска, проследить за формированием их поведения на следующий год, мы оставляли на биостанции группу медвежат старше года. Оказалось, что основное поведение: пищевое, оборонительное, территориальное – закладывается в течение первого года. Но в этот год они узнают далеко не все. Так, у нас в отдельные годы бывает неурожай рябины.
А это один из важнейших кормов. Рябину едят не только медведи, но и волки, лисы, куницы, норки и многие другие. На следующий год рябина появляется, и оказывается, что у медвежат и второго года жизни, которые не были знакомы с рябиной, формируется пищевое поведение по отношению к этой ягоде, хотя достать ее на тонких ветках бывает не просто. У медведей, как и у людей, все происходит через лень, то есть формирование сложных форм поведения идет по направлению минимизации действий при достижении конечных результатов. То есть когда можно сделать что-то, затратив наименьшее количество энергии, медведь так это и сделает.
– Прошлый год был очень тяжелый, как вели себя медведи?
– 2010 год в наших краях был очень голодный, такой же голодный, как 1984-й. Рябина осыпалась. Основных кормов не было совсем либо они быстро стали недоступны. Но и в прошлом году, и в 84-м, таком же голодном на жировочные корма, у добытых медведей оказалась средняя упитанность, обеспечивающая нормальную зимовку.
То есть даже на том, что оставалось в нашей бедной лесной зоне, а Центрально-Европейская часть это бедная лесная зона, здесь нет кедра, лосося, нет других важных кормов, способствующих быстрому накоплению жира, как, например, на Камчатке и в Сибири, медведи тем не менее имели упитанность, близкую к средней. Вообще у нас медведи живут в непростых условиях, почти как блокадные ленинградские дети, выживающие в тех условиях, которые им преподнесла судьба. Тем не менее шатунов, истинных шатунов, не зарегистрировано. Не отмечались они и в таком бедном на корма месте, как Лапландский заповедник, где нет рябины и овса, а хищничество такое же, как в нашей Центрально-Европейской зоне.
– У нас в прошлом году медведи заходили в села. Объели яблоки, забирались на деревья, подходили к дому. Собака в доме лаяла, а им хоть бы что. В чем причина такого поведения?
– Вы знаете, дело не в том, что медведи хотели есть. В прошлом году подобное резкое увеличение активности было связано с пожарами, которые для животных какое-то особое бедствие. Непонятное. Причем не только сам огонь. Появление дыма и гари в воздухе вызывает у них беспокойство, повышение возбудимости, они приходят в движение. В Вологодской области наблюдались активные перемещения медведей, поведение которых нельзя было объяснить ничем, кроме реакции на пожары. Появились шатуны. А шатун это совершенно особый зверь, у которого изменилась психика, изменилось поведение – это обреченный зверь. У него нет жировых запасов, часто отсутствует так называемый бурый жир, который является хранителем витаминов. Поэтому даже когда такой медведь добывает лося, из-за недостатка витамина «А» он не способен переваривать мясо, которое поедает. Результаты я неоднократно видел в Сибири – лежит куча мяса, как будто медведь отрыгнул его, а на самом деле оно прошло через кишечник, практически не изменившись. Мясо не усваивается. Это обреченные звери.
– Насколько долго медвежата помнят вас?
– Я не могу на это ответить. Правда, у нас был случай, когда медвежонок ушел и жил в окрестностях деревни около трех лет. Он был серого цвета, и мы прозвали его Грэй. Это был молодой осторожный медведь, который всегда избегал встреч с людьми. Однажды я шел с внучкой и со студенткой-дипломницей, когда из леса вышел Грэй, которому на тот момент было три с половиной года. И пошел на меня, как говорится, лоб в лоб. У медведей морды невыразительные, эмоции на них почти не прочитываются. Но в тот раз было видно, что он сосредоточен именно на мне. А я с этим медведем работал целое лето. Видимо, у него в памяти сохранился мой запах, реакция на мой запах. По-другому я никак не могу объяснить, что этот очень осторожный зверь шел прямо на меня, не обращая внимания ни на девушек, ни на что вокруг. Когда он был метрах в пятнадцати от нас, я спросил: «Ты куда идешь?» Медведь поднялся на задние лапы и убежал.
– Валентин Сергеевич, как Вы относитесь к такому способу охоты, как охота на берлоге.
– Я охотовед и понимаю охоту как совершенно особое занятие людей. Занятие, которое тысячелетиями не только кормило людей, но и способствовало пониманию окружающей природы. И первыми защитниками природы были охотники, они любили и понимали ее. Охота на берлоге имеет давние традиции. Это наша русская охота, и численность медведей позволяет ее сохранить. Но я за то, чтобы она проводилась по определенным правилам, исключающим возможность добычи медведицы, у которой есть медвежата. На мой взгляд, ее нужно запретить, по крайней мере, с 10 января, а то и с 1 января, и открыть с февраля. В это время уже не составляет труда услышать медвежонка, если, учитывая ветер и другие факторы, недолго посидеть у берлоги. Я понимаю, что мои слова будут передергивать. Но в любом случае хороший егерь всегда знает, кто у него и где лежит, и он должен контролировать эти охоты. Если ширина отпечатка передней лапы более 14 сантиметров, это самец. За сорок лет работы я зарегистрировал лишь одну самку с такой лапой. Да и других признаков немало. В общем, я за то, чтобы популяция бурого медведя с охотничьих позиций использовалась рационально, и в этом должны участвовать специалисты, которые определяют сроки и правила охоты на этого зверя.
– Как складываются отношения у медвежат в коллективе?
– Коллектив для них становится семьей после запечатления друг друга. Поэтому очень важен первый выход медвежат из домика берлоги. Человек, который открывает дверь, отходит в сторону и не двигается. Это делается для того, чтобы запечатление у медвежат произошло друг на друга, а не на человека. Они маленькие объекты, человек большой, а чем больше объект, тем больше раздражитель – импринтинг выражается более сильно. Медвежата входят, выходят и видят движущихся собратьев. У них происходит запечатление друг на друга, образуется внутрисемейная связь. Если в это время мы вводим в группу другого медвежонка, это вызывает серьезное возмущение. Чужой запах. Бывали случаи, когда новичок не мог контактировать с ними по четыре дня. Медвежата поступают к нам вплоть до мая, и у нас бывали группы до двадцати медвежат. В июне у них начинается охота на личинок и куколок муравьев, ос, короедов, а это животная пища, которая по-особому действует на медведя, ведь он хищник, несмотря на то, что основу питания составляют растения. Возбудимость в хищническом пищевом поведении у медведя чрезвычайно высокая, по-видимому, это врожденный элемент, связанный с тем, чтобы сразу получить много энергии. После появления животной пищи они делятся на небольшие группы, максимум по четыре медвежонка. У них начинается конкуренция, агрессия друг к другу, появляется лидер – независимый медвежонок, который вдруг берет и уходит в сторону от группы, а к нему пристраиваются другие. До самой осени группы держатся обособленно. Выходят из вольера кормиться в лес и расходятся. Возвращаются назад в разное время, снова собираясь в вольере все вместе. Вот такая интересная вещь. Я думаю, это один из механизмов оптимального поведения зверей, которым трудно добывать свою пищу. Группа по три – четыре медвежонка как раз та численность, которая более-менее обеспечивает поступление энергии каждому члену. Как только их становится больше, начинается возбуждение, агрессия.
– Где выпускаются медведи?
– Обычно в том же районе, откуда их привезли. При этом мы стараемся выпускать их там, где за ними может быть осуществлен какой-то контроль. Медвежата снабжены ушной радиометкой, которая работает около 18 месяцев и при весе 28 граммов совершенно им не мешает.
– Как зимуют выпущенные медвежата, ведь в природе первогодки остаются с матерью?
– Оказалось, что у них существует врожденное поведение по устройству берлоги, причем нормальной берлоги. Строительство проходит в несколько этапов, последний из которых – устройство подстилки. Сначала медведь может грести подстилку в сторону от берлоги, залезает, ложится – подстилки нет. Он опять принимается за работу. Элемент поведения – нагрести подстилку и завершить строительство – проявляется, но следующий шаг – лечь на нее в берлоге – у него не получается. Если подстилка оказалась не там, медведь начинает загребать ее снова и со временем делает правильно. Во время всех этих манипуляций медведь двигается задом наперед. Я много раз наблюдал это в природе. Отсюда и пошли рассказы некоторых охотников, что медведь хитрый и специально заползает в берлогу задом наперед, чтобы показать, что его там нет. Оказалось, что после того как зверь устроил подстилку, у него меняется поведение, и он по-другому себя уже не ведет. Если вылез из берлоги, походил, возвращаясь, разворачивается и лезет задом наперед. Медведица так делает до самой весны. Это пример очень важного для сохранения вида в экстремальных условиях поведения. Оно имеет очень жесткую фиксацию всех элементов, и при этом формируется быстро на врожденной основе.
– Говорят, что медведь может жить с пулей в сердце?
– С пулей в сердце он не живет. Он движется какое-то время. По моему опыту, с пулей в сердце медведь убегал на 50 метров.
– Что делать в случае нападения медведя?
– Противостоять медведю человек не может, если он не вооружен. Но, как все дикие животные, медведь боится человека. Боится запаха, очень боится голоса, потому что членораздельной речи в лесу не существует. Именно поэтому кричать и визжать как раз не следует. А спокойно и громко разговаривать, как делали народы Севера и Дальнего Востока, встречаясь с тигром или медведем: «Зачем ты сюда пришел, я тебя не звал, иди своей дорогой», – и так далее. Вот это, наверное, имеет свой смысл. На территории, где обитают медведи, необходимо вести себя аккуратно. И прежде всего нужно себя обозначить – я здесь, я тут нахожусь. Этого достаточно, чтобы зверь ушел с тропы человека. Мы проводили экспериментальную работу: на каком расстоянии медведь регистрирует человека, спокойно идущего по лесу. Я работал с медвежатами, возраст которых был два с половиной года. Так вот, они насторожились, когда человек был на расстоянии около трехсот метров. На таком расстоянии они услышали человека, который не ломал палки, не шумел специально, а просто спокойно шел! Медвежата слышали обычный шум леса, но в нем что-то изменилось. Они улавливают эти изменения. Когда расстояние сократилось до семидесяти метров, они начали фыркать и убежали в лес. Сам я в это время не слышал и не видел человека. Вот такая способность у этого зверя различать звуки, которые как-то выделяются в общем шумовом фоне леса. Именно звуки. Запах чувствует, если нанесет. Но запах действует на медведя, как удар кнутом. Если медведь попадает на запах, пугается и убегает.
– Есть ли у вас последователи?
– Похожие станции существуют в Уссурийском заповеднике, в Эстонии. Мы работаем с ними. Есть станция в Индии, ее сотрудники практиковались у нас несколько месяцев. Они работают с двумя видами медведей – губачом и гималайским.
|
|